Дирижёр Театра музыкальной комедии Аллаяр Латыпов: «В 14 лет я понял, что буду музыкантом»
Аллаяр – лауреат Международных и Всероссийских конкурсов, дирижёр Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии, заведующий отделом ударных Средней специальной музыкальной школы при консерватории. О творческом пути, музыке и преподавании читайте в интервью.
Что привело вас из родного города в Уфу, а потом в Петербург?
– Я родился в семье музыкантов в маленьком городе Нефтекамск в Башкирии, меня с детства определили в музыку. В России есть только 8 специализированных школ для музыкантов, в том числе и в Уфе. Это называется Средний специальный музыкальный колледж. Я поступил на ударные инструменты и баян во втором классе и жил в интернате. Уфа – это мой второй родной город. В 14 лет я понял, что буду музыкантом, переехал в Петербург и поступил в Среднюю специальную музыкальную школу – такую же, только уровнем выше.
Какие города сыграли роль в вашем профессиональном росте?
– У меня два таких города: Петербург и Тольятти. Благодаря Петербургу я познакомился с великолепными музыкантами. Я сюда приехал в 14 лет – в главный период для подростка, в который он ставит цели, ищет возможности, думает, кем хочет стать, познаёт новое.
– Я родился в семье музыкантов в маленьком городе Нефтекамск в Башкирии, меня с детства определили в музыку. В России есть только 8 специализированных школ для музыкантов, в том числе и в Уфе. Это называется Средний специальный музыкальный колледж. Я поступил на ударные инструменты и баян во втором классе и жил в интернате. Уфа – это мой второй родной город. В 14 лет я понял, что буду музыкантом, переехал в Петербург и поступил в Среднюю специальную музыкальную школу – такую же, только уровнем выше.
Какие города сыграли роль в вашем профессиональном росте?
– У меня два таких города: Петербург и Тольятти. Благодаря Петербургу я познакомился с великолепными музыкантами. Я сюда приехал в 14 лет – в главный период для подростка, в который он ставит цели, ищет возможности, думает, кем хочет стать, познаёт новое.
Тольятти из-за фестиваля. Туда приезжают разные музыканты до 23 лет, вместе живут целый месяц, репетируют, играют. Мне было 14 лет, у меня в нём участвовал брат. Ударники заболели или не смогли приехать, а до концерта оставалось 4 дня. Брат предложил мою кандидатуру, я один поехал на автобусе 8 часов в Тольятти. Так я и познакомился с фестивалем. Порепетировал и поучаствовал, меня запомнили как хорошего ударника. Потом я проходил отбор уже без конкурса. Я участвовал в нём на протяжении 5-6 лет, это повлияло на меня как на оркестранта. Я сыграл очень много музыкальных произведений , познакомился с профессорами.
Как вы относитесь к Петербургу?
– Для меня Петербург – город возможностей. Меня удерживают только перспективы, погода и климат меня не устраивают. Если бы не было перспектив, было бы плачевно. А так есть возможности, и из-за этого я здесь остаюсь.
Вначале Петербург мне показался большим музеем. В родных краях нет такой архитектуры, у нас – природа. Теперь, возвращаясь на родину, я скучаю по архитектуре, а здесь – по природе.
Как вы относитесь к Петербургу?
– Для меня Петербург – город возможностей. Меня удерживают только перспективы, погода и климат меня не устраивают. Если бы не было перспектив, было бы плачевно. А так есть возможности, и из-за этого я здесь остаюсь.
Вначале Петербург мне показался большим музеем. В родных краях нет такой архитектуры, у нас – природа. Теперь, возвращаясь на родину, я скучаю по архитектуре, а здесь – по природе.
Можете подробнее рассказать про фестиваль молодых музыкантов в Тольятти? Какие горизонты он открывает для тех, кто смог в нём поучаствовать? Насколько сложно туда попасть?
– Сначала отправляется видео-заявка (как музыкант владеет инструментом). Нужно сыграть что-то сольное, что-то из оркестровой выписки. Это прослушивает главный дирижёр, художественный руководитель, некоторые музыканты, которые будут давать уроки и тренировать. Видео может отправить любой участник. Была сессия, в которой могли участвовать музыканты с 14 лет. Сейчас – с 18-ти.
Какими качествами должен обладать человек, который хочет связать свою жизнь с музыкой?
– Музыкальный мир очень жестокий. Ребёнок в 6 лет поступает в музыкальную школу, в 18 лет получает диплом, потом поступает в консерваторию (это ещё 5 лет), а потом он не может найти работу. Или творческие связи не складываются. Очень сложно сказать то, что если ты одарён, значит, у тебя всё будет. Нужно быть целеустремлённым, музыкально одарённым обязательно, а потом, чтобы тебе повезло.
Как справляться с волнением на сцене?
– Волнение есть всегда. Если выходишь без волнения, значит, ты равнодушен к тому, что делаешь. Есть в этом что-то особенное – ощущение, что сейчас будет Событие.
Чем ты больше готов к выступлению, тем меньше будешь волноваться. Например, очень тяжело сказать речь перед педагогами на выпускном. Если потренироваться перед зеркалом, перед мамой, папой, друзьями, то получится рассказать её искреннее и перед педагогами. И вы сами получите удовольствие от этого.
Если сыграл неудачный концерт, чувствуешь ответственность перед зрителями. Хочется, чтобы они после концерта всё-таки выходили воодушевлёнными. Николай Цискаридзе сказал, что восхищается врачами, когда приехал в Германию на лечение (они ведь спасают жизни). А врач ответил, что восхищается артистами, потому что после 8 часов работы за операционным столом он приходит на представление и удовлетворяет духовные потребности, восстанавливает силы.
– Сначала отправляется видео-заявка (как музыкант владеет инструментом). Нужно сыграть что-то сольное, что-то из оркестровой выписки. Это прослушивает главный дирижёр, художественный руководитель, некоторые музыканты, которые будут давать уроки и тренировать. Видео может отправить любой участник. Была сессия, в которой могли участвовать музыканты с 14 лет. Сейчас – с 18-ти.
Какими качествами должен обладать человек, который хочет связать свою жизнь с музыкой?
– Музыкальный мир очень жестокий. Ребёнок в 6 лет поступает в музыкальную школу, в 18 лет получает диплом, потом поступает в консерваторию (это ещё 5 лет), а потом он не может найти работу. Или творческие связи не складываются. Очень сложно сказать то, что если ты одарён, значит, у тебя всё будет. Нужно быть целеустремлённым, музыкально одарённым обязательно, а потом, чтобы тебе повезло.
Как справляться с волнением на сцене?
– Волнение есть всегда. Если выходишь без волнения, значит, ты равнодушен к тому, что делаешь. Есть в этом что-то особенное – ощущение, что сейчас будет Событие.
Чем ты больше готов к выступлению, тем меньше будешь волноваться. Например, очень тяжело сказать речь перед педагогами на выпускном. Если потренироваться перед зеркалом, перед мамой, папой, друзьями, то получится рассказать её искреннее и перед педагогами. И вы сами получите удовольствие от этого.
Если сыграл неудачный концерт, чувствуешь ответственность перед зрителями. Хочется, чтобы они после концерта всё-таки выходили воодушевлёнными. Николай Цискаридзе сказал, что восхищается врачами, когда приехал в Германию на лечение (они ведь спасают жизни). А врач ответил, что восхищается артистами, потому что после 8 часов работы за операционным столом он приходит на представление и удовлетворяет духовные потребности, восстанавливает силы.
Случалось ли вам импровизировать во время выступления?
– Таких мероприятий было достаточно. Как-то раз играли на улице, был сильный ветер. Мне пришлось целое произведение играть на слух, потому что ноты улетели. Благодаря репетициям и музыкальным данным я, не меняя жанр, смог сыграть концерт наизусть.
Бывает, играешь в ансамбле, и кто-то такт съел или ни туда перешёл, и начинаются догонялки – нахождение в музыкальном материале.
Было такое, что инструмент не привезли на концерт. Мы играли в Чебоксарах концерт на День города, и на репетицию не привезли ударные инструменты. Была подзвучка, я взял микрофон и битбоксом всё озвучивал. Конечно, это было ужасно, я похулиганил немного, потом увидел взгляд главного дирижёра и понял, что хватит. Все музыканты перестали играть, особенно духовики: им надо дуть в инструменты, а они не могли, потому что все смеялись. Струнная группа пыталась смеяться и играть, но все остальные музыканты превратились в непонятный музыкальный коллектив примерно на 30 секунд.
Насколько важную роль в карьере музыканта играют полезные знакомства?
– Одну из важнейших ролей. У классических музыкантов складывается небольшой мир, в котором есть люди, которые решают, кто куда поедет. Рекомендации и победы на конкурсах решают многое. Победив в конкурсе, ты становишься знаменитым навсегда – это как Олимпийские игры для музыкантов. Там сразу же контракт подписывается и прописывается, сколько концертов нужно дать в каждом сезоне. Сейчас в любой профессии нужно быть специалистом и хорошо владеть коммуникабельными качествами.
Как рождается музыка?
– Вся музыка написана семью нотами. Она рождается очень просто и одновременно очень тяжело. Вы начинаете хлопать – это уже музыка. Стивен Райх написал «Clapping Music»: выходят 4 ударника и хлопают в ладоши, отхлопывает каждый свой ритм. Вы начинаете топать – это степ, вы отбиваете ритм, а это часть музыки. Если послушаете сочинение Чайковского, то вы не поймёте, как такое можно написать.
Вы можете что-то придумать, и это будет считаться мелодией. Это будет ваша мелодия. Возможно, она будет слишком простой и не станет популярной, но она будет вашей.
Музыка – это служба искусству. Можно заниматься музыкой для себя, но намного приятнее выступать для кого-то. Я всех призываю заниматься творчеством. Мы идём в искусство, чтобы изобретать. В этом есть свой шарм.
– Таких мероприятий было достаточно. Как-то раз играли на улице, был сильный ветер. Мне пришлось целое произведение играть на слух, потому что ноты улетели. Благодаря репетициям и музыкальным данным я, не меняя жанр, смог сыграть концерт наизусть.
Бывает, играешь в ансамбле, и кто-то такт съел или ни туда перешёл, и начинаются догонялки – нахождение в музыкальном материале.
Было такое, что инструмент не привезли на концерт. Мы играли в Чебоксарах концерт на День города, и на репетицию не привезли ударные инструменты. Была подзвучка, я взял микрофон и битбоксом всё озвучивал. Конечно, это было ужасно, я похулиганил немного, потом увидел взгляд главного дирижёра и понял, что хватит. Все музыканты перестали играть, особенно духовики: им надо дуть в инструменты, а они не могли, потому что все смеялись. Струнная группа пыталась смеяться и играть, но все остальные музыканты превратились в непонятный музыкальный коллектив примерно на 30 секунд.
Насколько важную роль в карьере музыканта играют полезные знакомства?
– Одну из важнейших ролей. У классических музыкантов складывается небольшой мир, в котором есть люди, которые решают, кто куда поедет. Рекомендации и победы на конкурсах решают многое. Победив в конкурсе, ты становишься знаменитым навсегда – это как Олимпийские игры для музыкантов. Там сразу же контракт подписывается и прописывается, сколько концертов нужно дать в каждом сезоне. Сейчас в любой профессии нужно быть специалистом и хорошо владеть коммуникабельными качествами.
Как рождается музыка?
– Вся музыка написана семью нотами. Она рождается очень просто и одновременно очень тяжело. Вы начинаете хлопать – это уже музыка. Стивен Райх написал «Clapping Music»: выходят 4 ударника и хлопают в ладоши, отхлопывает каждый свой ритм. Вы начинаете топать – это степ, вы отбиваете ритм, а это часть музыки. Если послушаете сочинение Чайковского, то вы не поймёте, как такое можно написать.
Вы можете что-то придумать, и это будет считаться мелодией. Это будет ваша мелодия. Возможно, она будет слишком простой и не станет популярной, но она будет вашей.
Музыка – это служба искусству. Можно заниматься музыкой для себя, но намного приятнее выступать для кого-то. Я всех призываю заниматься творчеством. Мы идём в искусство, чтобы изобретать. В этом есть свой шарм.
Что должно быть в композиции, чтобы она понравилась?
– Каждая музыкальная композиция должна возбудить в человеке те чувства, которые хотел передать композитор. Если она это делает, то значит, она понравится слушателям.
Назовите ТОП 3 музыкальных произведения, которые вы могли бы посоветовать
– Музыка связана с празднованием, самый главный семейный праздник – Новый год. Как минимум «Маленькой ёлочке холодно зимой» все должны знать. 9 мая – тоже важный праздник, военные песни тоже нужно знать. Классическому музыканту нужна «Симфония №5» Людвига ван Бетховена.
Самые знаковые произведения у каждого музыканта свои. У меня: симфоническое произведение «Шахерезада», опера «Богема» (я её продирижировал и надолго запомню этот момент, потому что произведение очень сложное), «Собачий вальс» (с этого всё началось).
– Каждая музыкальная композиция должна возбудить в человеке те чувства, которые хотел передать композитор. Если она это делает, то значит, она понравится слушателям.
Назовите ТОП 3 музыкальных произведения, которые вы могли бы посоветовать
– Музыка связана с празднованием, самый главный семейный праздник – Новый год. Как минимум «Маленькой ёлочке холодно зимой» все должны знать. 9 мая – тоже важный праздник, военные песни тоже нужно знать. Классическому музыканту нужна «Симфония №5» Людвига ван Бетховена.
Самые знаковые произведения у каждого музыканта свои. У меня: симфоническое произведение «Шахерезада», опера «Богема» (я её продирижировал и надолго запомню этот момент, потому что произведение очень сложное), «Собачий вальс» (с этого всё началось).
Есть ли произведение, которое вы однажды играли, но больше никогда не хотели бы играть?
– Произведений, которые мне не понравились, много, но я всё равно буду их играть, потому что есть шанс, что я найду в них что-то новое и полюблю.
Почему классическая музыка сейчас не очень популярна у молодёжи?
– Звучит бит, и уже хочется танцевать. Классической музыке очень трудно конкурировать с поп-музыкой, однако классика всегда будет востребована. Мы все любим футболки, но костюмы – это костюмы, платья – это платья. Всегда будет опера, всегда будет балет, и всегда будут те, кто захочет на них сходить.
На каком из ударных инструментов вам больше всего нравится играть?
– Мне нравится вибрафон. Я играл на нём полуклассические произведения, первая победа на международном конкурсе в Италии была тоже на нём (в 2017 году). Потом я любил играть в оркестре: на малом барабане и большом, тарелках, кастаньетах, тамбурине, треугольнике.
Вы умеете играть только на ударных инструментах?
– Ещё на фортепиано: этот инструмент – общий для всех музыкантов. Также чуть-чуть на трубе, потому что брат – трубач. Могу сыграть на блокфлейте (это мой самый первый инструмент), на гитаре пару песен ДДТ.
– Произведений, которые мне не понравились, много, но я всё равно буду их играть, потому что есть шанс, что я найду в них что-то новое и полюблю.
Почему классическая музыка сейчас не очень популярна у молодёжи?
– Звучит бит, и уже хочется танцевать. Классической музыке очень трудно конкурировать с поп-музыкой, однако классика всегда будет востребована. Мы все любим футболки, но костюмы – это костюмы, платья – это платья. Всегда будет опера, всегда будет балет, и всегда будут те, кто захочет на них сходить.
На каком из ударных инструментов вам больше всего нравится играть?
– Мне нравится вибрафон. Я играл на нём полуклассические произведения, первая победа на международном конкурсе в Италии была тоже на нём (в 2017 году). Потом я любил играть в оркестре: на малом барабане и большом, тарелках, кастаньетах, тамбурине, треугольнике.
Вы умеете играть только на ударных инструментах?
– Ещё на фортепиано: этот инструмент – общий для всех музыкантов. Также чуть-чуть на трубе, потому что брат – трубач. Могу сыграть на блокфлейте (это мой самый первый инструмент), на гитаре пару песен ДДТ.
Вам нравится звучание каких-либо инструментов (кроме ударных)?
– Я люблю звучание кларнета. Он может быть и в джазе, и в классике, и в поп-музыке.
Хотели бы научиться играть ещё на каком-нибудь инструменте?
– У меня нет сильного желания научиться играть на других инструментах. У ударников очень много инструментов. Главный экзамен я сдавал на пяти (маримба, ксилофон, малый барабан, вибрафон, литавры), а пианист играет только на фортепиано, скрипач – на скрипке, виолончелист – только на виолончели.
Вам больше нравится играть в оркестре или соло?
– Сейчас мне нравится больше дирижировать, исполнительская практика почти прекратилась. Раньше нравилось играть в оркестре. Чувство коллектива мне ближе лидерских качеств. Моя сегодняшняя профессия подразумевает как раз их, и мне самому интересно наблюдать за этой внутренней борьбой. Тем самым я развиваюсь как личность. Если бы я не поступил на дирижёрский факультет, то я был бы артистом оркестра.
Почему вы стали дирижёром? А ударником?
– Я хотел рассказать всем, как чувствую музыку и как слышу её у себя внутри. Самые совершенные произведения – те, которые играет симфонический оркестр. В них участвует очень много музыкантов и инструментов: разные тембры, разные возможности. Из-за этого я и решил стать дирижёром, а ударником потому, что это весело и многогранно.
– Я люблю звучание кларнета. Он может быть и в джазе, и в классике, и в поп-музыке.
Хотели бы научиться играть ещё на каком-нибудь инструменте?
– У меня нет сильного желания научиться играть на других инструментах. У ударников очень много инструментов. Главный экзамен я сдавал на пяти (маримба, ксилофон, малый барабан, вибрафон, литавры), а пианист играет только на фортепиано, скрипач – на скрипке, виолончелист – только на виолончели.
Вам больше нравится играть в оркестре или соло?
– Сейчас мне нравится больше дирижировать, исполнительская практика почти прекратилась. Раньше нравилось играть в оркестре. Чувство коллектива мне ближе лидерских качеств. Моя сегодняшняя профессия подразумевает как раз их, и мне самому интересно наблюдать за этой внутренней борьбой. Тем самым я развиваюсь как личность. Если бы я не поступил на дирижёрский факультет, то я был бы артистом оркестра.
Почему вы стали дирижёром? А ударником?
– Я хотел рассказать всем, как чувствую музыку и как слышу её у себя внутри. Самые совершенные произведения – те, которые играет симфонический оркестр. В них участвует очень много музыкантов и инструментов: разные тембры, разные возможности. Из-за этого я и решил стать дирижёром, а ударником потому, что это весело и многогранно.
Расскажите про свою педагогическую деятельность.
– Педагогическая деятельность – это очень интересно, очень трудно и непредсказуемо. То, что я буду педагогом, я знал примерно в 14-16 лет. У меня бабушка преподавала, родители – педагоги, брат – педагог.
Моя специфика в том, что я занимаюсь индивидуально. Это особенная связь между учителем и учеником: они для меня – как дети, я для них – как папа. Бывает, я их провожаю, помогаю наладить взаимоотношения с кем-то. Ради этой связи стоит быть педагогом.
Сразу видно, кто целенаправленно пришёл в музыку, а кого привели родители. С 6 лет ребята пытаются понять, нужно ли им это по-настоящему. Всегда забавно за этим наблюдать. Например, один из моих учеников перешёл в 4 класс, уже выиграл несколько конкурсов. Его мама сказала мне: «Благодаря вам ребёнок полюбил музыку и стал музыкантом». Она безумно рада, что не ей пришлось его уговаривать заниматься музыкой, а именно я это сделал. После таких фраз я обожаю детей.
Тяжело с подростками 14-16-ти лет. Они меняются, с ними очень весело, но и тяжело. Порой сложно найти правильные слова.
Сейчас между педагогом и учеником нет никаких границ. В какой-то момент это начинает мешать ученикам. Учителям нужно научиться определять границы, а их воспитанникам – ловить момент, когда они начинают перегибать палку и прекращать это.
– Педагогическая деятельность – это очень интересно, очень трудно и непредсказуемо. То, что я буду педагогом, я знал примерно в 14-16 лет. У меня бабушка преподавала, родители – педагоги, брат – педагог.
Моя специфика в том, что я занимаюсь индивидуально. Это особенная связь между учителем и учеником: они для меня – как дети, я для них – как папа. Бывает, я их провожаю, помогаю наладить взаимоотношения с кем-то. Ради этой связи стоит быть педагогом.
Сразу видно, кто целенаправленно пришёл в музыку, а кого привели родители. С 6 лет ребята пытаются понять, нужно ли им это по-настоящему. Всегда забавно за этим наблюдать. Например, один из моих учеников перешёл в 4 класс, уже выиграл несколько конкурсов. Его мама сказала мне: «Благодаря вам ребёнок полюбил музыку и стал музыкантом». Она безумно рада, что не ей пришлось его уговаривать заниматься музыкой, а именно я это сделал. После таких фраз я обожаю детей.
Тяжело с подростками 14-16-ти лет. Они меняются, с ними очень весело, но и тяжело. Порой сложно найти правильные слова.
Сейчас между педагогом и учеником нет никаких границ. В какой-то момент это начинает мешать ученикам. Учителям нужно научиться определять границы, а их воспитанникам – ловить момент, когда они начинают перегибать палку и прекращать это.
Были у вас случаи, когда вы отговаривали ученика от занятий музыкой?
– Бывает. Я говорю: «У меня сомнения насчёт ваших перспектив в музыкальном мире». В таком случае я советую поменять педагога. Между учеником и педагогом есть связь, если её нет, то может педагог не тот. Есть и объективные вещи – профессиональные данные, например.
Говорить такие вещи – моя работа. Педагоги определяют будущее своих учеников. Если мне кажется, что у ученика что-то не получается, то я сразу говорю прямо об этом. В профессии педагога честность – одно из самых важных качеств. Ученики чувствуют, когда педагоги врут или неискренне относятся к детям.
– Бывает. Я говорю: «У меня сомнения насчёт ваших перспектив в музыкальном мире». В таком случае я советую поменять педагога. Между учеником и педагогом есть связь, если её нет, то может педагог не тот. Есть и объективные вещи – профессиональные данные, например.
Говорить такие вещи – моя работа. Педагоги определяют будущее своих учеников. Если мне кажется, что у ученика что-то не получается, то я сразу говорю прямо об этом. В профессии педагога честность – одно из самых важных качеств. Ученики чувствуют, когда педагоги врут или неискренне относятся к детям.
Кто из современников оказал на вас наибольшее влияние?
– Мои педагоги. Я всегда с ними в тесном контакте, они рассказывают и показывают на своём примере, как надо планировать свою жизнь.
С кем бы вы хотели встретиться из знаменитостей?
– С Николой Теслой, Альбертом Эйнштейном, Дмитрием Менделеевым, Михаилом Ломоносовым, Дмитрием Шостаковичем, Георгием Жуковым. Хочется познакомиться и пообщаться с людьми, у которых очень тяжёлая судьба и с теми, которые перевернули мир. Когда всё легко и просто, это не цепляет, а когда есть сложности, то хочется узнать, как тот или иной человек смог их преодолеть. Сергей Рахманинов написал произведение, получил плохой отзыв, прекратил сочинять музыку. Потом всё-таки сочинил «Симфонию №2», и это было как второе дыхание. Интересно, как это всё рождается.
Как управлять оркестром? Что самое главное для дирижёра?
– Дирижёр должен вести за собой, вдохновлять. Самое главное – создать атмосферу. Если коллектив отрепетировал произведение, на концерте сложностей не возникает. Дирижёры воздействуют на музыкантов, бывает, между ними нет связи, а бывает – есть. Всё построено на ощущениях, я называю это «дыхание» коллектива.
Сколько нужно репетиций, чтобы сработаться?
– Даётся 4-5 репетиций, бывает и без них. Это зависит от профессионализма и от того, насколько ты можешь воздействовать на музыкантов. Оркестранты – тоже музыканты, они понимают, что надо делать. Могут возникнуть сложности, но только если есть личностные трения. Например, если ты им не понравился как дирижёр. Иногда дирижёр отдельно, и оркестр отдельно. Бывает, что дирижёр ошибается, а оркестр спасает. Это как отношение между людьми – оно везде играет важную роль.
– Мои педагоги. Я всегда с ними в тесном контакте, они рассказывают и показывают на своём примере, как надо планировать свою жизнь.
С кем бы вы хотели встретиться из знаменитостей?
– С Николой Теслой, Альбертом Эйнштейном, Дмитрием Менделеевым, Михаилом Ломоносовым, Дмитрием Шостаковичем, Георгием Жуковым. Хочется познакомиться и пообщаться с людьми, у которых очень тяжёлая судьба и с теми, которые перевернули мир. Когда всё легко и просто, это не цепляет, а когда есть сложности, то хочется узнать, как тот или иной человек смог их преодолеть. Сергей Рахманинов написал произведение, получил плохой отзыв, прекратил сочинять музыку. Потом всё-таки сочинил «Симфонию №2», и это было как второе дыхание. Интересно, как это всё рождается.
Как управлять оркестром? Что самое главное для дирижёра?
– Дирижёр должен вести за собой, вдохновлять. Самое главное – создать атмосферу. Если коллектив отрепетировал произведение, на концерте сложностей не возникает. Дирижёры воздействуют на музыкантов, бывает, между ними нет связи, а бывает – есть. Всё построено на ощущениях, я называю это «дыхание» коллектива.
Сколько нужно репетиций, чтобы сработаться?
– Даётся 4-5 репетиций, бывает и без них. Это зависит от профессионализма и от того, насколько ты можешь воздействовать на музыкантов. Оркестранты – тоже музыканты, они понимают, что надо делать. Могут возникнуть сложности, но только если есть личностные трения. Например, если ты им не понравился как дирижёр. Иногда дирижёр отдельно, и оркестр отдельно. Бывает, что дирижёр ошибается, а оркестр спасает. Это как отношение между людьми – оно везде играет важную роль.
Какие сложности есть в управлении оркестром?
– Мне сложно подбирать слова при разговоре с другими группами музыкантов, я советуюсь с концертмейстерами и с друзьями-музыкантами. Все музыканты в оркестре знают, кем ты являешься, когда приходишь дирижировать, поэтому тем самым я избегаю оценочного момента. Я говорю, какой мне нужен звук, характер, настроение – даю музыкантам подумать. Распространённая ошибка молодых дирижёров – указание, как надо играть.
Может ли оркестр существовать без дирижёра?
– В истории был такой оркестр – Персимфанс. Он реально существовал и давал концерты без дирижёра. У них была специальная рассадка: они сидели в круге, чтобы видеть друг друга. Музыку XIX или XX века так сложно сыграть, а XVI-XVII века можно, наверное.
В театре без дирижёра никак. Зритель должен получать цельный звук. Яма, где сидят музыканты, солисты, которые на авансцене находятся, хор, который в глубине сцены – всё нужно акустически соединить.
Вам нравится работать с одним коллективом на одной площадке или хочется разнообразия?
– Сейчас работаю в Санкт-Петербургском государственном театре музыкальной комедии и дирижирую почти весь репертуар. Мне хочется, чтобы у меня было несколько коллективов, несколько площадок, на которых я мог бы выступать. Чем их больше, тем лучше и профессиональнее я буду как дирижёр.
– Мне сложно подбирать слова при разговоре с другими группами музыкантов, я советуюсь с концертмейстерами и с друзьями-музыкантами. Все музыканты в оркестре знают, кем ты являешься, когда приходишь дирижировать, поэтому тем самым я избегаю оценочного момента. Я говорю, какой мне нужен звук, характер, настроение – даю музыкантам подумать. Распространённая ошибка молодых дирижёров – указание, как надо играть.
Может ли оркестр существовать без дирижёра?
– В истории был такой оркестр – Персимфанс. Он реально существовал и давал концерты без дирижёра. У них была специальная рассадка: они сидели в круге, чтобы видеть друг друга. Музыку XIX или XX века так сложно сыграть, а XVI-XVII века можно, наверное.
В театре без дирижёра никак. Зритель должен получать цельный звук. Яма, где сидят музыканты, солисты, которые на авансцене находятся, хор, который в глубине сцены – всё нужно акустически соединить.
Вам нравится работать с одним коллективом на одной площадке или хочется разнообразия?
– Сейчас работаю в Санкт-Петербургском государственном театре музыкальной комедии и дирижирую почти весь репертуар. Мне хочется, чтобы у меня было несколько коллективов, несколько площадок, на которых я мог бы выступать. Чем их больше, тем лучше и профессиональнее я буду как дирижёр.
Текст: Анна Захарова
